Автор статьи — Геннадий Устиян, статья опубликована на Москвич mag.

Новое десятилетие началось нервно. После убийства иранского генерала Сулеймани американцами на минуту показалось, что начнется третья мировая, западные демократии явно переживают кризис на радость правым, которые, вполне возможно, к концу года снова изберут Трампа президентом, пожары в Австралии уничтожили миллиард животных и знаменуют собой новую эпоху катаклизмов, связанных с глобальным потеплением, а недавний доклад Маккинси пугает ликвидацией в ближайшие 10 лет аж 800 миллионов рабочих мест по всему миру из-за дальнейшего развития алгоритмов искусственного интеллекта.

На фоне этих глобальных тревожных событий новость о смерти в первых числах января Элизабет Вурцель, автора книги «Нация прозака», в возрасте 52 лет от рака груди прошла не так громко. Икона поколения Икс, Вурцель первой в 1994-м придумала откровенный и личный стиль рассказа о жизни с депрессией от первого лица задолго до соцсетей. Можно сказать, что сейчас любой из ежедневно публикуемых исповедальных постов «вышел» из Вурцель.

Представители поколения Икс, к которым причисляют людей, родившихся примерно между 1965-м и 1980-м (иногда эти границы расширяют от 1960-го до 1984-го), хоронят своих икон, которые умирают несправедливо рано. Мне, родившемуся в 1969-м, фейсбук иногда напоминает, что за 10 лет 12 моих ровесников умерли по самым разным причинам, в основном от болезней. Сама Вурцель говорила, что рак стал едва ли не самой нормальной вещью, которая с ней случилась. Рано или поздно смерть придет к каждому, но для нашего поколения, которое в середине 1990-х наблюдало за тогдашними постсоветскими 40–50-летними дядями и тетями, смерть и «жизнь после 50» были синонимами. Сейчас мы стали теми самыми дядями и тетями, которых старались обходить стороной. Ну, возможно, мы чуть лучше, хотя бы потому, что более информированы.

«Нация прозака» — важная для джениксеров книга, но термин мы получили после выхода другой — «Generation X» Дугласа Коупленда, которой в следующем году исполнится 30 лет. Коупленд перечислил черты детей послевоенных бебибумеров, среди которых были стойкая невосприимчивость к рекламе и пропаганде, переосмысление искусства прошлого на новом уровне (именно при них расцвел постмодернизм) и политическая апатия. Строившие коммунизм родители все это называли одним словом — «эгоизм», но джениксеры были не большими эгоистами, чем любое другое поколение — на самом деле они просто хотели понять самих себя, а для этого нужно поставить себя в центр мироздания и обзавестись интересной внутренней жизнью. Всего через три года после выхода «Generation X», в 1994-м, Коупленд сказал, что капитализм убил поколение, каким он его описывал в книге — бренды так быстро подхватывали маркетинговые подсказки, что сделали словосочетание «поколение Икс» коммерческим, таким образом уничтожив весь его смысл. Бебибумеры сначала танцевали в Вудстоке, а к 1980-м превратились в яппи (в СССР наши родители досрочно выполняли пятилетки и строили коммунизм, пока в середине 1980-х это безобразие не прекратилось). Их дети не хотели обеих крайностей — ни вопить в грязи и пить до блевотины, ни тупо зарабатывать деньги. Нужна была разумная середина, и поколение Икс ее нашло.

Термин «поколение Икс» иногда считают скорее социальным, чем именно поколенческим, и в этом есть доля правды. Поэтому я сейчас не пытаюсь выступать от имени всех людей, родившихся с 1965-го по 1980-й — слишком много нюансов у каждого отрезка этого времени. Я говорю о том, что знаю, о круге сверстников, в котором я жил в Москве последние 30 лет.

Мы застали кассеты, смерть Брежнева, телефоны-автоматы, автоматы с газировкой из одного граненого стакана, «настоящее» мороженое «Лакомка», перестройку, августовский путч, пейджеры, интернет по дайалапу и курение в самолетах. Мы помним мир вещей, которые можно трогать руками, и время, когда при чтении нужно было листать, а не скролить. К поколению Икс относятся режиссер Даррен Аронофски, актер Леонардо ДиКаприо, основатели Google Сергей Брин и Ларри Пейдж, музыкант Фаррелл Уильямс, бизнесмен Олег Тиньков, ресторатор Джейми Оливер, политик Алексей Навальный, певица Земфира, покойный дизайнер Александр Маккуин и последняя из поколения супермоделей 1990-х Наоми Кэмпбелл, которая активно работает и в 49 лет и, кажется, не уйдет с подиума и после пенсии.

Нам повезло, что при нашей жизни не было мировых войн — о Второй мы многое узнали от бабушек, а вот от дедушек меньше, потому что многие деды просто с нее не вернулись. Также нам повезло, что мы получили бесплатное высшее «классическое» позднесоветское образование, когда в московских вузах преподавали крупные ученые с системным мышлением (например, актриса Симона Синьоре, приезжавшая в Москву еще в 1960-х, назвала московских шекспироведов лучшими в мире, и это в разгар холодной войны).

Мы более или менее беззаботно жили в 1970–1980-х в родительских квартирах с постерами Queen и Blondie над кроватью, а в 1990-х стояли в очередях за творожной массой в магазине «Сыр» на Тверской (и знали лайфхак, хотя слова такого не было — если прийти вечером за полчаса до закрытия, очередей не было, потому что матери семейств в это время уже накрывали ужин мужьям и детям) и снимали за сто долларов трехкомнатные квартиры (в отличие от миллениалов, которым через 15–20 лет не хватит этой суммы даже на комнату в снимаемой еще с двумя товарищами квартире). В начале 1990-х одна моя знакомая купила квартиру на Петровке всего на один гонорар за перевод книги от западного издательства. Другой приятель купил квартиру на Малой Дмитровке вообще у алкаша за несколько ящиков водки.

Родители удрученно качали головой, глядя в 1990-х на нас, выбравших эфемерные, по их мнению, профессии. И путь нас ждал непростой. Поколение Икс — самое многострадальное по сравнению с бебибумерами и пришедшими нам на смену миллениалами. Начало поиска первой работы совпало с крахом старых советских структур. Государство о нас забыло, и нам это в перспективе было только на руку, мы слишком долго ждали, когда сможем сделать выбор сами (и взамен до сих пор считаем, что ничего государству не должны). Слом был жесткий — в 1992-м мне повезло попасть в первую в России газету, которая делалась целиком на компьютерах, во всех предыдущих редакциях тексты сочинялись на печатных машинках. Карьеры делались легко — новые образовавшиеся ниши нужно было кому-то заполнять. Потом мы пережили так называемые лихие девяностые, которые для джениксеров как раз были вполне плодотворными — именно тогда начались их карьеры как серьезный выбор, а не как работа на время. Мы голосовали за Ельцина в 1996-м, чтобы снова не допустить к власти коммунистов. Мы стояли в очередях в «СБС-Агро» на Неглинке во время кризиса 1998-го и навсегда привыкли иметь с собой наличные, потому что помним, как банковские карточки стали бесполезными за секунду. В нулевых мое поколение пережило испытание деньгами — они лились рекой, люди меняли места работы по несколько раз в год, перекупаемые за большую зарплату. Но при этом многие именно тогда пережили «кризис середины жизни» — привыкнув к старой модели XX века, когда карьера начинается с самых низов и постепенно доходит до вершины пирамиды ближе к пенсии, получившие все рано джениксеры уперлись в потолок к 35 годам и не понимали, куда двигаться дальше. Многие и свою тогдашнюю работу потеряли после банковского кризиса 2008 года, но быстро пришли в себя, чтобы по-настоящему сильно пострадать в кризисе 2014-го, который длится до сих пор. Реальность продолжала кусаться, совсем как в одном из киноманифестов джениксеров 1994 года.

«Мы — поколение между эпохами, умеем меняться на лету, без всякой опоры», — ответила одна ровесница на мой вопрос, что, по ее мнению, объединяет представителей поколения Икс. Добавлю, что мы больше всего на свете любим свободу, но парадоксальным образом бороться за нее предоставляем миллениалам — возможно, потому что в отличие от них помним жизнь до нынешнего президента и относимся к российской действительности с иронией — мы всегда найдем лазейку. Или уедем. Но уезжают немногие, потому что мы видим: некоторые уехавшие сидят в российских соцсетях и радуются любой плохой новости о Москве, словно ищут оправдание своей новой, часто неустроенной за границей жизни.

Наше поколение в основном выросло классическими либералами, на книгах Милана Кундеры, Умберто Эко и Борхеса и фильмах Скорсезе и Копполы (папы, дочь сама джениксер). Поэтому нам не близка нынешняя культура «обид» в соцсетях на все на свете, когда люди громко проводят непреодолимые границы на почве сексизма, расы или гомофобии. Мы никогда не считали женщину меньшинством, поэтому крики феминисток-миллениалов нынешней пятой волны кажутся нам не прогрессом, а, наоборот, попыткой загнать женщину в гетто и настроить ее против окружающего мира. Миллениалы пытаются отгородить себя и своих единомышленников в группах по интересам, в то время как поколению Икс, наоборот, было наплевать на расу, пол или сексуальную ориентацию — нас гораздо больше сближает культурная общность, а не гендерная или национальная.

Так как мы выросли на всем западном и даже слегка этот Запад чрезмерно идеализировали, мы начали так много и хорошо по-капиталистически работать, что стали тем самым промежуточным поколением, которое кормит и родителей, и детей. Одна моя знакомая, мать-одиночка с маленьким ребенком, но без алиментов, часть зарплаты еще и отдавала сиделке, ухаживавшей за ее парализованным отцом после того, как его бросила очередная жена. Это нелегкая жизнь, хотя со стороны она казалась даже «красивой» — знакомая работала в известной во всем мире парфюмерной компании. И в отличие от наших родителей, часто «терпевших» и живших в несчастливых браках, потому что «так положено», в моем поколении очень мало кто женился или вступил в домашнее партнерство не по любви — можем себе позволить. И еще мы виновны в российской демографической яме 1990-х — поколение Икс стало первым, начавшим поздно рожать. В поколении наших родителей нормой была семья с двумя детьми, в нашем — с одним. Именно представительницы поколения Икс стали бороться с термином «старородящая» после 25 лет и в этом году дождались подтверждения своего выбора: икона джениксеров Кэмерон Диас (родилась в 1972-м) только недавно родила первенца, другая — Хлоя Севиньи (родилась в 1974-м) — следом объявила о первой беременности. Правило «сначала карьера и деньги, потом дети» сработало — теперь матери могут дать гораздо больше своим детям, чем в 20 лет.

В только что закончившихся 2010-х цифровая экономика размыла не одну индустрию, и традиционную карьеру уже делать глупо. Но поколение Икс к этому времени уже сделало карьеру. Многие ушли на вольные хлеба (у кого ни посмотришь в фейсбуке, указано «работа не по найму»), создали свои компании или даже вспомнили первоначальную квалификацию. Один знакомый, сделавший карьеру до гендиректора в одном издательском доме во время бума глянцевой прессы, после Крымнаша прошел курсы по повышению квалификации по своему первому психологическому образованию и теперь открыл свою практику. Говорят, он очень хороший психотерапевт — опыт «с кадрами» в издательском бизнесе только дополнил классическое образование.

Именно джениксеры тяжелее всех пережили платные парковки и стеснения для водителей в Москве — новые правила были восприняты ими как наезд на свободу передвигаться с комфортом. То же самое с реновацией — мы не получили недвижимость от государства, как поколение наших родителей, мы свои квартиры купили сами и не понимаем, как можно жить там, где ты не выбирал. При этом поколение Икс готово бунтовать с оговорками. Оно вышло на Болотную в 2011–2013-м, чтобы предостеречь власти от скатывания в диктатуру, но в протестах лета 2019-го, самых яростных и с применением насилия, преобладали миллениалы, «непуганое» поколение, не помнящее жизни до Путина. Мы же стали тем самым средним классом, которому есть что терять.

Прямо сейчас происходит то, что всегда пугало джениксеров — мы наконец-то превратились в наших родителей. «Самое страшное не то, что мы взрослые, а что взрослые — это мы», — сказала по этому поводу одна моя знакомая. Поколение Икс пришло к власти в самых развитых странах: во Франции Эмманюэль Макрон (42 года), в Канаде Джастин Трюдо (48 лет), в Англии Борис Джонсон (55 лет). Премьер-министр Новой Зеландии Джасинда Ардерн родилась в 1980-м, на стыке с миллениалами, а 33-летний федеральный канцлер Австрии Себастьян Курц и 34-летняя премьер-министр Финляндии Санна Марин и вовсе классические миллениалы. Это значит, что мир очень скоро совсем перестанет быть таким, каким его на протяжении всей нашей жизни проектировали нынешние 70-летние бебибумеры, которые по-прежнему правят в России и США.

Сейчас о конфликте поколений чаще всего вспоминают в связи с популярным мемом «Ок, бумер»: так 30-летние миллениалы троллят своих дедов, намекая, что недолго им еще осталось терпеть. Находящееся между ними поколение Икс на все эти страсти смотрит как наблюдатель, думающий о своей выгоде: оно в свое время стало первым, у которого серьезных конфликтов с детьми почти не было (и, кстати, где-то в возрасте около 40 мы простили наших родителей за все и стали к ним ближе, чем когда бы то ни было). Мы оказались пограничным поколением: одной ногой еще в XX веке, но реализовали себя уже в XXI. Многие мои ровесники говорят, что с возрастом появилось умение и желание «слушать себя», поэтому мы стареем без сожалений и драм, принимаем этот процесс как закономерный, от которого хотим получить максимальное удовольствие.

В ближайшее десятилетие джениксеры будут готовиться выйти на пенсию (именно наше поколение попало под удар пенсионной реформы, в этом нам после всех кризисов и потрясений снова не повезло). Только есть один нюанс. Увидев, как поступило государство с нашими родителями в 1990-х, мы никогда и не рассчитывали на эти 17 тысяч в месяц. Для нас отдых от работы начинается тогда, когда есть уверенность в безбедном будущем, а некоторые в моем поколении уже заработали достаточно, чтобы начинать отдыхать, не дожидаясь 65 лет.

Конечно, если смотреть объективно, 2020-е не сулят ничего хорошего. Экономика России продолжает стагнировать, причин для отмены санкций не видно, средний класс беднеет, бизнесу легче не становится, гражданских свобод стало меньше. Но мы пережили столько экономических и политических потрясений, так часто надеялись на лучшее, но готовились к худшему, что устоим. Если, конечно, радикалы-миллениалы с консерваторами-бебибумерами не устроят нам какой-нибудь неприятный сюрприз.

Фото: wikipedia.com, instagram.com/elizabethwurtzel